Накануне своей крепкой даты 9 мая русня начала прорываться на нашем участке фронта. Однако мы тогда её легко отбили и даже набрали трофейное оружие.
Одним из штурмовиков, который тогда полез на нас, был дед. Его группу полностью разбили, и он остался один. Сначала он попытался вернуться, но при приближении к российским позициям, по нему начали стрелять свои. Он отполз в сторону наших позиций, где огонь по нему открыли уже наши хлопцы. Так он и бегал туда-сюда полдня и всю ночь.
За ним летал наш дрон и сбрасывал гранаты. Однако дед умело прятался, перебегая из одной воронки в другую. За все это время он схватил всего несколько маленьких осколков. Долго мы следили, как бегает тот дед и в итоге крикнули ему, чтобы он сдавался в плен. Хорошо, что ему хватило ума согласиться.
Однако далеко не все штурмы удается отбивать так же легко. Однажды мы получили задачу прикрыть огнем наших саперов, которые должны были расставить мины между нашими и позициями противника.
Расстояние до врага было очень малым – где-то метров 80. Мы зашли на эту позицию ночью и примерно с 3 до 6 утра перестреливались с врагом. А как только стало светать, то россияне начали забрасывать нас гранатами. Одна из них разорвалась у меня над головой.
Шлем принял на себя большую часть удара. Однако ранения были не очень тяжелыми. Буквально через три недели я закончил лечение и вернулся на позиции.
Тогда нам так и не удалось поставить мины на этом промежутке между нашими и вражеским позициями. Ведь враг все видел, как на ладони. А дня через 3-4 россияне пошли на штурм той нашей позиции и им удалось ее захватить.
В течение года мое подразделение несколько раз сильно разбивали. Каждый раз нас доукомплектовывали новоприбывшими и остались только считанные бойцы, которые находятся в подразделении с самого начала.