Для начала из личного опыта. Недавно, я решил посмотреть на потоковом сервисе Netflix новую телесерию Black Spot. Ну, смотрю себе. Горная местность, персонажи говорят по-английски, выглядят как американцы. Одна из них, женщина-полицейская, одетая в цивильную куртку поверх своей униформы, на своем джипе подъезжает к полицейскому участку и, к своему удивлению, на фронтоне здания я вижу надпись… Gendarmerie. «Жандармерия». Так это, братцы, Франция! Да, купили и меня, опытного зрителя!
Это было очередное дублированное шоу, которых становится все больше и больше на Netflix. Конечно, я тут же переключился на французский язык (а на выбор было еще несколько, кроме английского), потому что люблю смотреть иностранные произведения в оригинале, пусть читать субтитры и требует некоторой концентрации внимания.
Чуть было не купили меня и с российским сериалом про людей и роботов Better Than Us («Лучше, чем люди»), тоже дублированным на английский, но я там быстро увидел надписи на русском типа «вход» или «выход», да и узнал ведущего актера Кирилла Кяро, а потом, в прелестном роботе-андроиде, Паулину Андрееву. Нечто подобное произошло со мной и при просмотре другого русского сериала «Спарта» на том же канале.
Прежде чем перейти к обсуждению начавшейся дубляжной революции замечу, что и французский и русский сериал написаны и сняты так, чтобы зритель во всем мире (а Netflix доступен в 130 странах) не задумывался сильно о происхождении произведения, а видел привычное зрелище в американском стиле. Теперь по сути.
Именно глобальный охват сервиса Netflix спровоцировал революцию дублирования.
Раньше, в частности в США, над дубляжом насмехались из-за «деревянных» голосов третьеразрядных актеров. Да и сейчас некоторые компании в США халтурно дублируют в основном спагетти-вестерны и дешевые картины о восточных единоборствах.
Но Netflix открыл бум дубляжа благодаря миллионам, которые он тратит на наем опытных и талантливых озвучивающих артистов, на суперсовременные дубляжные студии в разных странах, оборудованных в том числе новейшей компьютерной техникой, которая позволяет среди прочего делать незаметной даже разницу в мимике и движении губ актера. В итоге производится качественный и даже часто незаметный (я попался!) дубляж контента на 31(!) язык.
Исследования компании показали, что дублированные версии сериалов более популярны, чем их эквиваленты с субтитрами. «Люди говорят, что они предпочитают оригинал, но наши цифры показывают, что они смотрят дублированную версию», — отметила Келли Люгенбиль, вице-президент международных оригиналов по Европе, Турции и Африке.
В последние несколько лет инвестиции Netflix в дублирование растут в среднем между 25 и 35 процентами в год, а потребление дублированного контента на платформе увеличивается еще быстрее, в среднем на 120 процентов в год. Netflix работает с более чем 125 дубляжными предприятиями по всему миру, чтобы удовлетворить этот спрос.
«Раньше дублировались только детские фильмы… теперь дублируют практически всё. Зритель требует этого», — говорит Фабио Нуньес, менеджер бразильской студии Delart, которая переозвучила все эпизоды нетфликсовских сериалов Stranger Things и Narcos на бразильский вариант португальского языка.
Логистические проблемы, связанные с дублированием на десятки языков, огромны. Здесь техническая инфраструктура Netflix является основным активом. У компании есть отдельное подразделение, полностью сосредоточенное на инновациях в дубляже и поиске самых современных решений возникающих проблем.
Но реальным доказательством успеха Netflix в дубляже, являются не сухие цифры роста, а то, что часто аудитория просто не знает – как я, грешный! — что она смотрит дублированную версию какого-то оригинала на не родном для них языке.
Вспоминается история из советского прошлого, когда выдающемуся французскому комику Луи Де Фюнесу показали в Москве эпизод из дублированного на русский «Фантомаса» и познакомили его с актером Владимиром Кенигсоном, дублировавшим гостя. И тот сказал Кенигсону: «Вы играли лучше меня».
Примерно к такому эталону стремится Netflix, продолжая дубляжную революцию.