Вибачте цей текст доступний тільки в “rus”. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Автор: Артур Новиков
«Значит, искусство живописца есть
занятие священное
и совсем не таково, чтобы его осмеивать».
«Святые отцы
представляют живописца человеком,
творящим благочестивое дело».
VII Вселенский Собор
Присутствие Господа, как и антитезы Ему, в искусстве неодолимо, вспоминаем Crossroad, можно и Francesco Лилианы Кавани, тем же, кому не близок киноэкран, отсылаю к Баху, Ричарду или Иоганну Себастиану, по пристрастиям вкуса смотря.
Вопросы творчества в Crossroad решаются с прямолинейностью дорожного ковбоя, дьявол наделит непревзойденным мастерством, от Всевышнего парящее вдохновение. Сравнения абсурдны, здесь флорентийский купол Брунеллески и канувшие ныне башни–близнецы. Да, нежданная апологетика вышла, с другой стороны, Баал и бизнес – кто разделит?
Всё лики Карфагена.
О св. Франциске от Лилианы Кавани и Микки Рурка, казалось бы. Тем все же, но святые как-то в массе своей все больше люди искусства, Соломон как помните, когда читали: “..В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
..Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.
..Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю”
Большей частью конечно литераторы, поскольку от Слова, но и художников ведь не сочтешь. Что касается св. Франческо, да простится фамильярность, он во всем истинный художник, от лирической драмы, путевой лирики и постановок абсурда, вся жизнь как полотно.
Ни слова о Рублеве, Феофана Грека сам не помню, все же кто скажет, Мона Лиза – не икона?
Божественность присуща красоте, литавры, волынки, пафос, и: “Что ни изобрело бы искусство, если плоды изобретения ты приносишь Богу, оно никогда не будет осуждено, если содействует познанию Владыки.”
Иоанн Златоуст
Сойдем с котурнов.
Не так давно, с паузой в малый оборот Селены, Гелиоса тож, в Киеве открылись и прошли две выставки, равно два штриха одного портрета от разных мастеров кисти. Жанр, условно «О божественном», предоставлен в натурной и иконописной интерпретации. Что конечно не ново в искусстве изо-брожения, ну так мы и не Уорхола обгоняем, как и не за Мураками вдогонку, на то Пинчук. Мир же в принципе скептичен, здесь имеем ввиду то, что и вне нас, и за нами, столько дерзаний пролистано, прожевано и спущено в McDonalds dell’arte, ибо масса должна быть культурно-насыщенна.
Единственный признак элиты (не подумайте, я демократ) – постоянный голод. Голод вынуждает к поиску, а в формах особо обостренных и запущенных бывает, что к гениальности.
Лавры здесь раздавать не будем, безработные потомки не простят, а начнем по-традиции с яблока.
Побег из Эдема, Анна Атоян.
Лучшая форма рая это Рай утерянный, что еще от Мильтона Джона, эсквайра повелось, но одно дело староанглийский текст, совершенно другое карнавал восточно-южных красок. Ярмарка чувств! – невольный плагиат от Теккерея.
Ее Ева совершенная южанка, мечта биндюжника и Кости-моряка, а кто именно знает за женщин, так то сильная половина Одессы и не имейте слова против.
Сокровенные гранаты райского сада у лона прадевы и улыбка Матери Тайны, живая Библия в глазах и девушка брата моего Исаака Б. с улицы Среднефонтанской. Ибо сколько Библию не читай, одного образа не будет, зрачок изменчив нам что цены на Привозе.
Ева бегущая, кувыркающаяся, летящая садами Эдема и джунглями Анри Руссо, когда еще выпадает возможность настолько ощутить себя Адамом?
Немного о Третьем Рейхе, я тоже жуткий противник Холокоста.
Но.
Искусство Германии 30-х годов величаво в своем новоарийском академизме.
Пусть это не греческое торжество Праксителя, допускаю что и герои Кольца Нибелунгов выглядели допустимо иначе, все же красота как сила – вдохновляет.
Или впечатляет, так же как два батика Евы в полный рост на экспозиции Побега.
Ева – валькирия, Фрейя, дева нордического эпоса прекрасна истинно настоящей женственной силой. Помните, как у одного царя – песнопевца: «..грозная, как полки со знаменами?» все это о любимой девушке, так-то.
Сакральное упорно требует принадлежащее ему по праву место в повседневном, в живописи особенно, несмотря на изобилие атеистов и педерастов в ноосфере доступного творчества (см. В. И. Вернадский, академик).
Далее вход в иконописную мастерскую Влада Крышевского.
Трепетно, господа, я может с теми же эмоциями и в римские катакомбы бы входил, века так второго от, впрочем лучше в Чернигов-град, когда там первые церкви расписывали. Ведь важно что? – натуральное чувство, а его на вторичной мякине не склевать.
Конечно может и явится мысль о намеренном примитивизме, чуть ли не от самого Пиросмани, или Гоген там, когда на Таити за местными нимфоманками гонял, да не про то это.
Если и говорить, то скорее о неандертальских святых, нарисованных неудержимой мощью покатого лба и стихией новоткрытой святости. Образы стоят и пещер и храмов, молитве ведь любое место вровень.
Икона, как она есть, освяти и твори молитву, впрочем можешь и псалмы петь, не возбраняется.
Вполне может быть, что какая-то из них станет чудотворной.
**
– не Рублев
– да, и не Пинтуриккио.
Эксперты хлебнули, сглотнули и раскланялись. В воздухе галереи студнем повисает вопрос, так кто же?
Живая драма искусствоведения.
Вообще одна из глобальных ошибок эволюции зримого разума, это явление Карлов Линнеев и Джорджиев Вазариев, классификаторов наблюдаемых мира явлений.
От них потом отпочковались искусствоведы, а там и маркетологи пошли.
Гибель богов, закат цивилизации, история дряхлеет, месси ры.
Стопка веры. Амундсены.
Обитаемый нами свет заключен между двумя белыми полюсами, Арктика, Антарктика, там, где Белое безмолвие, так очаровавшее едва ли не последнего великого романтика Джека Лондона. White silence звучит так себе на мой вкус, но вот silentium album – каково?
Созвучно галерее Білий Світ, определенно.
Album – белый на доброй латыни, чистый лист, начало холста и мира.
И символ приключения тоже, не зря ведь во все времена так тянет именно к белым пятнам. Планеты, литературы, истории и конечно живописи.
Что ж, будем в белом.
Одеждах, мирах и свете чувственных движений.
Искусство, как и смерть неотвратимы, кажись Лукреций.
Et murmur setis harmonia lucem
Dixi.
